Из «Первой повести»
Опять вокзал. Опять крутые арки. Опять неутолённая печаль. А буфера сшибаются, как чарки, Крича, кому — прощай, кому — встречай!
По круглым циферблатам шарят сутки И не отыщешь сна любой ценой. Сопит пространство в станционной будке, Ошейником звеня, как пёс цепной.
Оно приходит к нам по лунным рельсам, Составами врывается, рыча. И ластится к тулупам погорельцев, И раненым мешает по ночам.
Но только выйти, только осмотреться (Ты и в пути его припоминал) — Блеснёт зарницей возвращенье в детство, К уже невозвратимым временам.
Увидишь ты в ограде, под листвою, Вот так же, негодуя и любя, Прильнув друг к другу, расстаются двое, Мучительно похожих на тебя.
Кочует полночь где-то в звёздах горних, Лежит асфальт лоснящейся пилой, И, мучаясь бессонницей, как дворник, Негромкий ветер шаркает метлой. 1946 г.
|