Маяковский

		Его безобразная дума сосет,
		Что голос был отдан на крик
		прокламаций,
		Все прочно —
		и нечему больше ломаться,
		Короче,
		что сломано все!

		Он мог бы солгать.
		Но конец.
		Но каюк.
		Стихи – только правда, без всякой
		поправки.
		Он чувствовал несправедливость
		отставки,
		Что временщики
		генералам дают.

		Он сердце свое приноравливал к датам,
		Не зная сомнений,
		не чуя вины.
		Он делал себя Неизвестным Солдатом,
		Но с правом на памятник после войны.

		Он мир этот нянчил.
		Он создан был пасть,
		Как мост в половодье. Ему было мало
		Назначенной меры. И строчки ломала
		Стихами замерзшая страсть.

		А выстрела ждали. Казалось – судьба.
		Но время сметало решетки запретов,
		И Сталин уж не улыбался с портретов,
		А верил в суровость,
		как верят в себя.

		Мы трудно учились такому пристрастью,
		Что душу сожми,
		и увидишь – права!
		Поэзия – тот недостаток пространства,
		Где только на честность даются права.